Надежда — мать дураков, что не мешает ей быть прекрасной любовницей смелых.

Надежда... Сколько прекрасных слов сказано об этом прекрасном чувстве, сколько книг написано, призывающих «верить, мечтать и надеяться», сколько песен спето, стихов продекламировано и банальностей сказано. И лишь смешные фразы Ежи Лец, в свойственном ему емком, шутливом стиле, легко и точно расставляют акценты.

Надежда, как истинное лекарство, которое в одно мгновение может стать ядом, способна сделать из человека глупца или, наоборот, подарить такие победы, о которых счастливец и не мечтал. Люди, живущие исключительно надеждами, как это ни прискорбно, действительно, выглядят недалекими. Те же, кто прибегает к этому средству самомотивации исключительно сознательно, получают лавры победителя.

Столь любимое многими утверждение «надежда – наш компас земной», ставшее афоризмом, далеко не всегда соответствует действительности. Иногда нужно уметь отказаться от всяких надежд, чтобы начать делать хоть что-то. Лучше слетать в Алушту в Крым на месяц несмотря на погоду, чем сидеть дома и надеяться на Багамы. Надежда слишком часто становится иллюзией, тем самым «замещением», о котором так любят говорить психологи, чтобы жить, опираясь только на нее. Только уповая на то, что мечты сбудутся, не построить своей жизни, всего лишь надеясь, не сковать счастья.

Говорят, что чаще всего люди отказываются от реализации своих идей, разворачиваются на 180 градусов именно тогда, когда до финиша остается совсем чуть-чуть. Совсем немного смелости не хватает на то, чтобы поверить в свой успех, реализовать самые несбыточные планы, воплотить в жизнь заветную мечту. Надежда, приходящая в этот миг, способна сделать человека победителем. Все, что просит она в обмен на это – смелость души и веру в себя. Не бояться тех испытаний, которые может принести с собой успех, отказаться от огромного количества страхов, свойственных каждому из нас, перестать жить иллюзорными надеждами – это дано далеко не всем. Но тем, кто может переступить эту грань, надежда становится самой преданной на свете «любовницей», которая согревает в минуту опасности и тактично уходит, когда в ней больше не нуждаются.

Можно жить и верить, жить одной лишь верой нельзя…