Ольга Сергеевна – на редкость сердечная и верящая в человеческую доброту пенсионерка. На всем белом свете у нее не было никого, кроме ее болонки Чапы, так уж сложилась жизнь. Когда-то был муж, умер от инсульта, был сын, погиб в Чеченскую, и осталась она на одна во всем мире, за копейки подрабатывая к пенсии посудомойкой в кафе. Еще бы – как не побаловать свою любимицу ее обожаемой отварной курочкой.

В один из дней к их кафе прибилась очень красивая собака породы хаски – симпатичный голубоглазый пес. Владелец кафе подкормил его. Ну как тут такой красоте пропадать, и владелец взял собаку себе домой, гордясь, что даром получил такого пса.

Через пару дней, возвращаясь к себе домой, на двери подъезда Ольга Сергеевна увидела объявление с фотографией хаски: «Пропала собака, зовут Лорд, вознаграждение гарантируем, тел…..». Пенсионерка бросилась со всех ног к телефону (стационарному, конечно, с мобильным она не дружна), и рассказала, где находится пес, только умоляла не рассказывать, кто им это рассказал, чтобы не уволили с работы. Владелица собаки очень обрадовалась, и сказала:

- Огромное спасибо! Мы разводчики этой породы, а Лорд – многократный чемпион. Для нас большая потеря. Даже не знаем, как он мог сбежать. Скажите, куда мы должны отдать вознаграждение?

- Да что вы! – воскликнула Ольга Сергеевна. – Какие деньги? У меня самой собака, я понимаю горечь потери, поэтому ничего не надо, просто заберите собаку!

На следующий день хозяева вернули себе собаку, и казалось бы на этом история должна бы и закончится, но это только ложка меда в бочке дегтя. Через пару месяцев Ольга Сергеевна выгуливала без поводка свою всегда преданную Чапу, как вдруг та, увидев стаю уличных собак, рванула к ним и скрылась за поворотом. Тщетно пенсионерка, рыдая и проклиная себя за халатность, что не надела на Чапу поводок, искала ее по подворотням. Так же, на каждом подъезде она наклеила объявление, с надеждой, что кто-то найдет собаку и упомянула вознаграждение. Она сходила с ума, и старалась каждую минуту быть у телефона. Через несколько дней позвонили, и сказали, что собака найдена. Счастья Ольги Сергеевны не было предела! Но, конечно, потребовали вознаграждение.

- Да, у меня есть 2 тысячи! – радостно сказала пенсионерка. – Если мало, через неделю пенсия – еще будет тысяч пять!

- Бабуля, не морочьте голову! - ответили на другом конце провода. – У стариков всегда есть «гробовые». Тридцать тысяч завтра, или пойдет ваша псина на вольные хлеба. Завтра позвоним!

Что делать? Куда бежать, занимать? У нее никого нет, никто не даст! А газеты пестрят предложениями о кредитах. Но кто даст кредит пенсионерке? Созвонилась с одним банком, который согласился под очень большие проценты и драконовскими условиями дать ей деньги. Но что же ценнее ее собаки, которая в лапах циничных людей?

Конечно, она пошла на все условия, и на следующий день выкупила Чапу.

Так и живет несчастная женщина, отдавая весь заработок на погашение долга перед банком, изредка балуя свою болонку отварной курочкой на пенсию, и выгуливая ее только на поводке. Но в искреннюю человеческую доброту и сочувствие она больше не верит. Но как показывает жизнь, вряд ли те деньги принесут счастье тем не добропорядочным людям, а у бабушке все наладиться, ведь собачка теперь спасена!

Иногда только приходится удивляться жизнелюбию и крепости духа одного человека, и унынию другого, попавших в схожую трудную ситуацию. Эта история двадцатилетней давности, когда я еще молоденькой девушкой работала в операционном блоке военного госпиталя.

Под новый год к нам привезли матроса, только начавшего срочную службу. Парень хотел «закосить» от службы в армии и по совету какого-то неуча вогнал себе шприцом под кожу какую-то дрянь, якобы образуется язвочка и молодого человека комиссуют. Но эта затея обернулась трагедией, и под новый год он лишился ноги до колена. Страшно было смотреть на матросика – с потухшими глазами он сидел в инвалидном кресле ни на что не реагируя. Мы как могли пытались его развлечь, и на какое-то время у него зажигалась искорка жизни, но не на долго, и вновь он впадал в глубочайшую депрессию. Когда его отправили домой, по госпиталю ходили слухи, что он попал в психиатрическую больницу. Не знаю, реальность это или вымысел, но, однако, зная его ежедневное состояние, это вполне могло быть правдой.

Прошло совсем немного времени и ночью (не в мою смену), в госпиталь, в наше отделение попадает еще один матросик Дима, на этот раз все гораздо страшнее – его ближе к ночи какой-то из командиров отправил на стройку, где его ноги размозжило бетонной плитой. Отрезали их по бедра, то есть практически совсем. Спустя какое-то время мы, молодые медсестры, решились навестить Диму в отделении травматологии. Для нас это был очень трудный шаг – подбирать какие-то утешительные слова, когда сами понимали – ни дай Бог оказаться в такой ситуации. Но придя со скорбными глазами в его палату, мы были шокированы: ловким жестом Дима схватился за поручни над кроватью, сел и с улыбкой сказал:

- Привет, девчонки! Ко мне? Заходите!

Мы были в растерянности. Такое впечатление, что перед нами сидел абсолютно здоровый человек, получивший лишь легкую ссадину. На намек, как же он так теперь без ног, он с улыбкой махал рукой:

- Ерунда это. Сам виноват, технику не соблюдал. Что же я теперь не человек? Я ведь жить остался. Зато новые протезы мне в Финляндии поставят – когда бы я за границу бы выбрался из своей глубинки!

Трудно было не влюбиться в этого человека! Он нас, здоровых, заряжал таким оптимизмом и жизнелюбием, что все наши проблемы казались ничтожными. В любую свободную минуту мы бежали навестить его и принести что-нибудь вкусное. Вскоре его выписали, мы долго скучали без него, и вот даже через 20 лет вспоминаются два этих разных духом парней, которые свою проблему видят под разным углом.

Познакомились они в одном из городских парков. Ира с подружкой проходили мимо скамейки, на которых сидели два молодых человека с гитарами. Один отставив свой инструмент от себя, внимательно слушал второго, который великолепно исполнял какую-то авторскую песню. Девушкам стало любопытно, и они приостановились послушать. Как потом выяснилось, исполнителя звали Сашей, между всей четверкой завязался разговор, и далее знакомство продолжилось в ближайшем кафе.

Саша просто очаровывал Иру – настолько не по своим 25-ти годам он был интересен и умен. Ни нотки пошлости, даже во фразах о девушках, года другие ее знакомые позволяли себе не совсем остроумно шутить о противоположном поле. В общем, к концу вечера она поняла, что очень влюбилась в этого неординарного мужчину. Саша как почувствовал это - проводил ее до дома, поцеловав Иру в щеку и взяв ее номер телефона.

Потом начались встречи. Ире во всем было хорошо и комфортно с ним – он был нежен, галантен и легок в общении. Часто это были короткие встречи в крохотной квартире Иры, доставшейся ей в наследство от бабушки. На Ирино предложение жить вместе, Саша ответил: «Пока никак. Я живу с мамой, она болеет, я за ней ухаживаю. Когда выздоровеет, то этот вопрос мы обсудим». Как же Ира сильно желала здоровья незнакомой маме, как ей хотелось видеться с ним каждую минуту, чувствовать его сильные руки и ласковые прикосновения губ. Но он постоянно был чем-то занят – работа, страстное увлечение бардовской песней, больная мама по вечерам. На редкие ее звонки он кратко говорил: «Перезвоню!» Потом перезванивал, и Ира таяла от его голоса в трубке.

Через пару месяцев знакомства Ира засобиралась в отпуск. Но отдыхая у родственников, она вдруг остро почувствовала, что ей как воздуха не хватает Саши. Она решила сделать ему сюрприз и без предупреждения приехала обратно в свой город. Телефон Саши был вне зоны доступа, но она вдруг вспомнила, что Саша ей что-то говорил, что в этом месяце состоится бардовский фестиваль, где он будет исполнять свою песню. Сверилась в интернете – так и есть, завтра концерт.

С трудом дождавшись следующего дня, она ближе к вечеру села в свою машину и направилась к месту слета бардов. Вокруг стояли палатки, машины, за туристическими столиками везде сидели группами люди, а многие уже потягивались к сцене, где начинался концерт. Перед сценой прямо на траве сидели люди. Не очень много, было всего человек 100. Ира села рядышком с какой-то девушкой, у которой на коленях крутилась девочка лет 2, и рядом сидел четырехлетний мальчик, который слегка дремал, прислонившись к маме.

И тут на сцену вышел он – красивый, с обаятельной улыбкой на губах. Зрители начали аплодировать, и он запел красивую песню, что-то о любви. Иру так и распирало от гордости за него! Ей так хотелось, чтоб все знали, что это её человек, ее любовь всей жизни. Она обратилась к девушке: «Здорово поет, правда?» Девушка улыбнулась и сказала: «Да, здорово! Это он мне написал. Папка наш, да, Дашенька, Сереженька, смотрите, папка наш поет!». Мальчик проснулся и захлопал в ладошки: «Папа, папа!» Ира застыла от ужаса! Она смотрела на Сашу и была близка к обмороку. Саша, исполняя песню, улыбаясь посмотрел на свою жену и тут его взгляд перешел на Иру, которая с бледным видом не отрывала от него глаза. Улыбка у него тут же спала, голос дрогнул, и он с трудом закончил песню. В это время Ира в слезах бежала к своей машине. Она успела только сесть, как ее руку схватил догнавший ее Саша. Со злобным перекошенным лицом, он прошипел сквозь зубы: «Что ты ей наговорила?» М-да, куда девалась его галантность, нежность и воспитанность? Казалась, вот-вот и он ее ударит. Ира вырвала свою руку со словами: «Ничего! Сказала, что мама у тебя больна!», и захлопнув дверь уехала.

Прошло месяца полтора, началась осень. Ира нашла в себе силы забыть Сашу, и уже принимала ухаживания холостого сослуживца. Как-то, проходя с ним через парк, в котором она познакомилась с Сашей, Ира увидела знакомую картину – два молодых человека с гитарами на скамейке, и две симпатичные особы, внимательно и зачаровано слушали что-то интересное, о чем рассказывал Саша.