Ольга и Роман дружили с детства. Жили по соседству, играли в одной песочнице, потом учились в одном классе, вместе смотрели новости игр. Олины родители погибли в автокатастрофе, девочку воспитывала бабушка. Поэтому соседи снисходительно относились к девочке, но только до поры до времени. Незаметно дружба детей переросла в первую любовь.

- Ой, девочка, не заглядывайся на него, - предостерегала Олю бабушка – не о такой невестке мечтает его мать.

Романову маму, Светлану, уже несколько сроков избирали председателем сельского совета. Отец успешно руководил частной пекарней. Поговаривали, что они хотят породниться с людьми состоятельными. Но Роман любил Ольгу. Клялся, что они поженятся, как только получит диплом и работу. Тогда станет независимым от родителей и сможет содержать семью.

Однако все планы перечеркнул выпускной вечер. Точнее, ночь. Роман и Ольга убежали от всех, и пришли только встречать солнце. Одноклассники сразу все поняли по их счастливым лицам. Целое лето парочка была неразлучная, даже к вступительным экзаменам готовились вместе. В начале августа стало известно, что Романа зачислили в столичный вуз, а Ольге не хватило несколько баллов в медицинский. К тому же, девушка поняла, что беременна.

Меньше всего этой новости обрадовались Романовы родители. Светлана лично посетила соседей и без лирических отступлений предложила Ольге избавиться от ребенка.

- Я отвезу тебя к хорошим врачам, все сделают наилучшим образом. В следующем году помогу поступить в медицинский университет, а потом разберетесь с Романом, как жить дальше, - убеждала девушку. - Ну, вы посоветуйтесь, а завтра я жду тебя утром у себя.

- Дочка, может, Светлана и права, - прижимала к себе внучку бабушка. - Я уже в возрасте, а тебе надо об образовании думать. Этот малыш перечеркнет все твои планы.

На следующее утро Ольга пришла к Светлане, и они отправились в частную клинику. Или что врачи недосмотрели, или молодой организм дал сбой, но, выписывая пациентку домой, врач предупредил:

- Детей вы не сможете иметь. Увы ...

Ольга восприняла эти слова как приговор. Через неделю набралась сил, упаковала чемодан и отправилась в столицу.

- Бабушка, уеду отсюда. Здесь все напоминает о Романе. Устроюсь санитаркой в больницу, а потом попробую снова вступать в мединститут, - говорила, обнимая родного человека.

... Через десять лет Ольгу было не узнать. Точнее, Ольгу Ярославовну, ведущего терапевта столичной поликлиники. Испытания ее закалили. Перспективный врач, любимая жена, успешная женщина - так характеризовали ее коллеги и друзья. Ольга чувствовала себя счастливой, вот только часто плакала ночью в подушку - снилась нерожденная дочь ... Но утром бодрилась и повторяла, что муж ее любит и им хорошо вдвоем. Так было до тех пор, пока благоверный, пряча глаза, не признался, что переезжает к женщине, которая вот-вот родит ему сына ...

... Ольга снова укладывала чемоданы и убегала из обжитой квартиры. Теперь в село, в бабушкину хату. Устроилась фельдшером в медпункт. Ее первой пациенткой, по иронии судьбы, стала соседка - Светлана Романовна. Ольга ее не узнала - Романова мать состарилась, опустилась. В доме давно не только не делали ремонт, давно по-человечески не убирали. Сначала пациентка агрессивно восприняла нового врача, даже пыталась выгнать. Однако Ольга все же измерила давление и назначила лекарства. Учитывая состояние больной, посоветовала ложиться в больницу.

- Куда ей в больницу? Кому она там нужна? Еще когда работала, перессорилась со всеми врачами. Даже сын к ней несколько лет не приезжает, потому что не угодил с невесткой. Внук уже в школу ходит, а у бабушки гостил лишь несколько раз, - информировали Ольгу сельские кумушки.

Но когда у Светланы Романовны диагностировали предынфарктное состояние, Ольга решила таки позвонить Роману и сказать все, что о нем думает. Как так можно бросить мать на произвол судьбы? А у невестки что, каменное сердце, не наведается хоть раз в год к свекрови в гости? Узнала его номер мобильного телефона у одноклассников и таки позвонила. Разговор был коротким: мама больна, приезжай.

И Роман приехал. Не один, с сыном. Светлана Романовна аж помолодела, готовила гостям вкусности, гуляла с внуком. Роман наводил порядок во дворе, убирал в доме. Ольга говорила с ним только о здоровье Светланы Романовны.

- Сынок, проводи Ольгу, уже пора поздняя, - сказала как-то вечером больная, после того, как Ольга поставила ей капельницу.

Ольга и не отказывалась, потому что давно хотела поговорить с Романом наедине. Они шли, и будто не было этих лет разлуки. От нечего делать пригласила на чай, разговорились. Рассказал, что с женой живут, как кошка с собакой, она мечтает возглавить хотя бы один из отделов компании, в которой работает. Сына воспитывает няня, питаются полуфабрикатами. Вдруг Роман остановился, прижал Ольгу к себе и поцеловал в губы ...

Домой пришел под утро. На веранде, завернувшись в плед, сидела мать.

- Сын, извини, что я разрушила твою жизнь. Но еще не поздно все начать сначала. Разводись со своей карьеристкой и живи с Ольгой. У вас все будет хорошо, - ошарашила Романа.

Любой из нас видел мужественных людей. К ним можно отнести пилотов, как военных, так и гражданских, боксёров и борцов, моряков и космонавтов. Одного или двух удалось увидеть вживую, остальных – по телевизору. Их профессии сами по себе подразумевают мужество. Но и в обыденной жизни твёрдость духа – черта весьма полезная. В случае опасности отважный человек идёт на неприятеля молча и бесстрастно, и при определённом навыке смельчак может стать автором хорошего нокаута.

Но как быть, если недруг – не мужчина, и крепкие кулаки не помогут? И на женщину он ничуть не похож, так что от букета и красивых слов придётся воздержаться. Что делать, если враг, собственно говоря, не человек, но атакует тебя вполне реально и ведёт войну без передышки? Если противник – болезнь? В этом случае разговоры о мужестве как-то сразу идут на убыль.

Вам довелось видеть несгибаемых больных? Об одном из них этот рассказ.

Священник наведался к нему в дом по просьбе его супруги. Звали его Иваном Фёдоровичем, и лежал он на просторной и опрятной постели в большой и нарядной харьковской квартире. За окнами привычными звуками шумел, трезвонил и гудел нагретый летним солнцем город, которому так не хватало зелени и чистых мостовых. Люди сгоняли с балконных перил надоедливых голубей. Причудливые облака плыли по небу, будто желая быстрее достичь зелени полей. А здесь, на третьем этаже пятиэтажного дома, было свежо и чисто, поблёскивал австрийский паркет, в клетке волнистый попугай с довольным видом грыз кусочек мела, и в большой постели лежал разбитый параличом мужчина лет пятидесяти.

Батюшка причащал его в свой первый приход. Потом было соборование, и снова причащение. Но главное – они разговаривали. Фёдорович был парализован после автокатастрофы. Жена ушла от него почти сразу, сославшись на молодость и желание жить, а не ухаживать за говорящим растением. Печально, но пожить долго ей не удалось – через год с небольшим разбилась насмерть в похожей автомобильной аварии. Теперь с Фёдоровичем жила другая женщина, ставшая настоящей женой и другом, способная проявить любовь тогда, когда большинство просто убегает. Когда священник и больной познакомились, его ноги уже омертвели. Руки служили, и переворачиваться с боку на бок он мог своими силами.

Иван Фёдорович был привычен к порядку, жена часто посещала его с мылом и бритвой, систематически делала массаж и содержала дом по-немецки аккуратно, разве что с долей русской душевности. Поразительным был тот факт, что инвалид самолично зарабатывал. Он, будучи докой в юридической области, придумывал и совершенствовал различные схемы отправки людей за границу, открытия среднего и крупного бизнеса и так далее. Дом его был наполнен посетителями и голосами, так что скучать не приходилось.

Руки слушались Фёдоровича неодинаково. Левая сгибалась и функционировала намного хуже правой. Пальцами правой руки он нажимал на кнопки телефона, временами прерывая духовные беседы с иереем ответами на звонки с разовыми консультациями. А священник в это время смотрел на него широко открытыми глазами, стараясь не выказывать слишком явного восхищения. На месте этого неподвижного юриста сотни людей уподобились бы пронзённому цыганской иглой воздушному шару, сморщенному и унесённому сквозняком в окно. А наш больной смотрел орлом, разве что крыльями не хлопал.

Но болезнь прогрессировала. Паралич захватывал новые территории, сантиметр за сантиметром превращая тело Фёдоровича в оцепенелое подобие древесины. А он по-прежнему излучал веселье и бодрость. Был твёрд. По-настоящему.

Иерей не был чудотворцем, и молитвы его не вернули больному здоровье.

Они встречались еще какое-то время, вели беседы. Затем жизнь развела их в разные стороны, чтобы года через два снова устроить встречу. Фёдорович проживал уже в другой квартире, такой же ухоженной и чистой, но менее просторной. Основание для переезда было достаточно прозрачным – прикованному к постели сложно зарабатывать на хлеб. И с бритвой к нему подходила уже не жена, а сиделка. Она его не бросила, нет. Просто однажды пришла смертельная усталость, и Фёдорович, не желая видеть, как угасает любимая, с трудом уговорил её уехать в Швецию. Документы, миграционный канал и маршрут, как водится, разработал и оформил сам. Телефонная трубка почти ежедневно впитывала её слёзы.

О былом напоминал хулиганистый попугай, клюющий своё отражение в маленьком зеркальце. У Федоровича теперь работали только нос и правая рука. Носом он давил на кнопки стоявшего на столике телефона, всё так же красневшего от входящих звонков. И трюмо в прихожей часто отражало недурно одетых гостей, приходящих с озабоченными лицами, а уходящих с довольными улыбками. Но в квартире было грустно.

Не изменились только глаза и голос Ивана Фёдоровича. Он с жадностью слушал новости, задавал вопросы, обсуждал темы и спорил об услышанном. Священник очень привязался к нему, чувствуя некую неловкость оттого, что пришёл на здоровых ногах и, ведя оживлённый разговор, жестикулировал руками.

Всех, с кем свела жизнь, не упомнишь. Но некоторых забыть не получится. Человек бывает очень миловидным, очень зажиточным, очень безобразным или очень убогим. Он может прослыть очень добросовестным или, напротив, очень гнусным. Однозначно, если к оценке человека можно пристегнуть слово «очень», шансов забыть его у вас останется немного.

Иван Федорович был очень мужествен. Альпинисты и покорители водных глубин, морские пехотинцы и лётчики-испытатели незаметно оттесняются в сторону, уступая место мужчине, лежащему на кровати рядом с телефоном. В его глазах нет хандры, и голос не дрожит. Даже на хлеб он зарабатывает сам, тыча носом в кнопки и шевеля извилинами мозга.

О таких людях стоит иногда вспоминать перед сном, чтобы, проснувшись прекрасным утром, обеими руками отшвырнуть от себя одеяло и встать на обе ноги. Чтобы устыдиться нытья и бессилия, которые частенько берут верх над здоровыми и сильными людьми, в то время как слабые и хворые на одной силе воли обходят их по жизни.

Деревня у нас не большая и как водится в таких поселениях, все друг друга хорошо знают, дружат, а в случае чего и помогают. Вот и выручала всех каждое лето баба Нюра.

По правде сказать, ее то и бабкой трудно было назвать – еще не старая и довольно бойкая женщина 50-ти лет которая построила скромный домик на окраине и переехала к нам на постоянное место жительства лет десять назад. По образованию она была химиком, а свое внезапное решение сменить городскую суету на однообразие сельской жизни объяснила односельчанам просто: « Я теперь не Анна Михайловна, а бабушка Нюра, так как у меня внук родился. Вот я и буду тут жить, что бы каждое лето он ко мне на отдых приезжал». Ну, дело как говориться житейское – захотелось человеку домик в деревне иметь, нам то что, мы хорошим людям всегда рады. И прочно нарекли новую односельчанку бабой Нюрой.

Спустя пару лет, как обжилась в деревне баба Нюра, стал каждый год на лето к ней внук приезжать – Антошка. Озорной мальчишка, который с радостью уплетал всякие вкусности с огорода. А надо отдать должное, огород у бабы Нюры всегда был ухожен и давал хороший урожай, так как она буквально из ничего используя свои знания по химии делала то удобрения, то «отраву» от жуков. Вот и мы повадились ходить к ней за этими чудо - препаратами, которыми она всегда щедро делилась, абсолютно бесплатно. А этим летом вдруг баба Нюра заявила: «Дать препараты бесплатно не смогу. Нам с внуком деньги нужны. Нужно купить голд Архейдж». И озвучила цену.

Честно говоря, вначале мы подумали, что она мозгами тронулась. Потом решили, может подарок хочет какой-то внуку сделать. В итоге пришли к мнению, что, так как она из города, то решила приобрести что-то страшно ценное, что бы Антошке в наследство оставить.

Осенью баба Нюра сильно простыла и разболелась совсем. Мы решили по очереди ходить к ней и помогать по хозяйству. И как то вечером, собралось нас человек пять у нее. Все дела вроде переделали и решили, чтобы не скучно было посидеть чаю попить, да вечерок скоротать. И тут наша Настасья возьми да ляпни: « Тебе, баб Нюра, теперь и помирать то не страшно. Голд Архейдж ведь купила. Внук тебя теперь вечно помнить и благодарить будет». Мы все переглянулись, а баба Нюра наконец-то раскрыла страшную тайну и поведала нам, что это за голд Архейдж такой и зачем он нужен.

Веселые посиделки тогда вышли и больная сразу после этого пошла на поправку. Мы же до сих пор подтруниваем по-доброму над ней, как она внука выручала.