Полицейский и священник

Они познакомились в остром отделении клиники для душевнобольных. Один из них был полицейским детективом, служившим в отделе специальных расследований. Звали его Брайаном, и за годы своей работы он увидел и услышал столько человеческой грязи, боли и насилия, что сердце его, сначала судорожно сжимавшееся при виде очередного трупа, постепенно очерствело и покрылось корочкой цинизма.

Другой был священником, но не таким, каким привыкли видеть служителя церкви жители любой страны и любой национальности. Родители назвали его Питером, он был завсегдатаем бара на соседней улице и довольно много курил. От других посетителей питейного заведения он почти ничем не отличался – тёмная кожаная куртка, слегка потёртые джинсы и чёрные волосы до плеч. Но глаза Питера… Они были другими, и дело было не в их цвете или разрезе. Заглянув ему в глаза, можно было интуитивно почувствовать, что они видели нечто такое, о чём простому обывателю лучше никогда не иметь представления. Питер занимался изгнанием бесов.

Оба пришли к одной пациентке – молодой женщине, которая, придя со своим двухгодовалым ребёнком в зоопарк, перебросила малыша в загон со львами. Брайана, естественно, интересовала криминальная подоплека этого дикого поступка. Питер же, проанализировав подобные случаи, происходившие раньше, был почти уверен, что женщиной руководили демонические силы.

Начав свой разговор возле приёмной главврача перед посещением больной, они продолжили его при выходе из больницы и, сами того не заметив, очутились за одним столиком кафе. Выпив по рюмке виски, и на время позабыв о несчастной пациентке, мужчины стали изливать друг другу душу. Напряжённо потерев переносицу, Брайан начал первым.

- Смотрю на тебя, Питер, и всё хочу спросить, почему ты стал священником?

- По молодости я сильно присел на наркотики, очень сильно. Однажды утром я очнулся абсолютно голым в каком-то парке, лежащим в собственной моче. В руке у меня торчала грязная игла, рядом валялся шприц. Выбор у меня был простой – жизнь или смерть. Я выбрал Господа. Записался в общество анонимных наркоманов, и по прошествии времени стал священником.

Детектив, слегка улыбаясь, наблюдал за стаканом виски в руке Питера и дымящейся в пепельнице сигаретой.

- Ты перестал быть «торчком», но продолжаешь пить и курить?

- Да, Брайан, я не «торчу», но пить не бросил. Это моё подспорье. Согласен, это сведёт меня в могилу, но не сразу, в отличие от героина. Ну а как насчёт тебя? Когда ты успел «перерасти» Бога?

Улыбка слетела с лица Брайана.

- Это было в тринадцать лет. Один продавец амфетамина ночью вломился к нам в дом. Он уже был в маминой комнате, и его остановил совсем не Господь, а я – подвернувшейся под руку бейсбольной битой. Знаешь, Питер, в эту минуту и каждый день кого-то истязают, грабят, насилуют и убивают. Интересно, где в это время находится Бог?

- Думаю, что в сердцах людей, которые ведут с этим борьбу. Знаешь, о проблеме зла можно рассуждать бесконечно. А как быть с добром? Если Бога не существует, если жизнь – это лишь выживание более сильных, почему тогда ребята из пожарной команды готовы отдать свои жизни ради спасения чужих им людей? Расскажу тебе одну историю. В самом начале моего служения ко мне пришла молоденькая мать-одиночка, недавно бросившая наркотики. Она выросла в Парагвае, в католической семье, и всерьёз думала, что в её доме на окраине Бронкса поселилась нечистая сила. Я принял решение совершить обряд очищения жилища, но не потому, что поверил её россказням, просто мне хотелось, чтобы она успокоилась. Случившееся тогда навсегда изменило меня и подтолкнуло к мысли стать тем, кто я есть. Теперь то я верю, что в доме Марии обитал злой дух, потому что я наблюдал за тем, как он пытался овладеть её дочерью. У меня есть с собой запись, на которой ты услышишь три голоса: один голос – Марии, другой принадлежит мне, а третий исходит из уст шестилетней девочки.

Приложив к ушам наушники, Брайан стал внимательно слушать. Глаза его, сначала чуть насмешливые, понемногу становились шире. Он без особого труда различал голос Питера, даже когда тот выкрикивал молитвы на незнакомом наречии. Второй голос был явно женским, хоть и звучал он почти постоянно на истерической ноте. Но третий… Это была жуткая смесь рычания, визга и невнятного бормотания, сменяющиеся басовитым хохотом. Дослушав запись, детектив тщательно растёр уши и уставился на священника, ожидая продолжения рассказа.

- Бес всё же отступил, упустив девчушку. Именно тогда я вплотную занялся изучением демонологии. В любой религии с тех пор, когда, по мнению Дарвина, люди спрыгнули с деревьев, существует обряд изгнания демонов. Львиная доля случаев является выдумками, но процентов двадцать – правда. Помимо чудовищной силы у большинства одержимых появлялся чужой голос и способности ясновидения. То есть они знали то, чего знать просто не могли.

Питер замолчал, испытующе взглянув на Брайана.

- Послушай, коп, я, надеюсь, не одержим, но чувствую, что тебя что-то гложет. Мне очень хочется тебе помочь, но прежде ты должен повиниться перед Богом.

- Что ты имеешь в виду? Мне нужно прийти в церковь на исповедь?

- Это не обязательно. Можем начать прямо здесь. Считай это чисткой совести, терапией, исповедью – чем угодно. Ты сталкиваешься с духовным злом, а его голыми руками не возьмёшь. Любым своим грехам необходимо взглянуть в лицо, потому что придёт время, и их повернут против тебя. В этом я могу ручаться.

- Питер, я не могу так сразу.

- Хорошо, вернёмся на секунду к прослушанной тобой записи. Помнишь имя женщины, голос которой ты слышал?

- Теперь даже если захочу – не забуду!

- Через несколько лет я пришёл навестить Марию, чтобы освежить в своей памяти мысль о том, что схватка с истинным злом способна пробудить его и во мне.

- Питер, что ты имеешь в виду?

- После обряда изгнания бесов не прошло и двух лет, как мы оба снова сели на иглу.

- Ты шутишь!

- Нет. Это происходило раз по десять в неделю, целыми месяцами. Ни боли, ни печали, ни волнений – сплошное блаженство. А в интервалах мы занимались сексом, пока она не забеременела. Несмотря на мои уговоры, Мария всё же сделала аборт.

- Ничего себе! Да ты вовсе не святой, как я посмотрю.

- Брайан, и ты поёшь ту же песню. Когда чувство вины стало непереносимым, я раскаялся, и, само собой, ожидал анафемы и лишения сана. И знаешь, что мне сказал епископ? Он сказал, что святой – это не образец нравственности и морали, а тот, кто дарит жизнь. Потом он добавил, что если я повторю нечто подобное, то второго шанса у меня не будет. Можешь не верить, но во мне проснулось твёрдое желание следовать дорогой добра. Так что мне не понаслышке известно, как это трудно. Но тебе нужно избавиться от обузы, покончить с болью, которая незаметно разрушает тебя.

Дивны дела Господни. Примерно через неделю Питер услышал негромкий стук в дверь. Был поздний вечер, и недовольный священник, натянув старые спортивные штаны, пошёл открывать. Перед ним, неловко переминаясь с ноги на ногу, стоял Брайан.

- Пит, я очень мало времени уделяю жене и дочери, замкнулся в себе.

- Детектив первого класса, ты решил исповедоваться на пороге моего дома?

Усадив гостя на продавленный диван, священник, по обыкновению, стал вымерять шагами комнату.

- Брайан, продолжай.

Хрустнув костяшками пальцев, полицейский с усилием стал выдавливать слова.

- Для меня главное в жизни – работа. Я детектив, и кулаки у меня всегда были чугунными…

- Я весь внимание.

- Я убил человека.

- Ты лишил жизни хорошего человека?

- Нет, худшего подонка, наверное, не встретишь. Его звали Кевин Прайс, он изнасиловал десятерых детей и троих убил. Таких, как он, я ненавижу, и эта ненависть придаёт мне сил. Через два дня на железнодорожном мосту был обнаружен труп девочки. Ей было всего пять лет, столько же, сколько сейчас моей дочке. Пережив первый шок, я каким-то внутренним чутьём понял, что Прайс вернётся туда, чтобы ещё раз взглянуть на дело своих рук. И в толпе народа перед входом на мост я его заметил. Ублюдок был намного старше меня, и всё равно бы далеко не убежал, но я не мог унять ярость. Просто озверев, я не мог и не хотел останавливаться, и бил его снова и снова даже тогда, когда он уже перестал дышать. С той поры внутри меня, как раковая опухоль, распространяется безысходность. Я не в состоянии сдержать гнев, не могу спокойно разговаривать с женой и дочерью.

- Брайан, скажи, тот человек точно был виновен?

- Да. Он оставил свой ДНК на всех жертвах. Я старался убедить себя в том, что Кевин получил по заслугам. Допустим, это так, но тогда почему мысль об этом не даёт мне ни дня покоя?

- Даже если он заслужил подобную участь, ты тогда хотел не правосудия, а мести. Но месть всегда уничтожает мстителя. Во имя Господа Иисуса Христа, отпускаю твои грехи. Аминь.

...С тех пор прошло семь месяцев. Жена Брайана родила второго ребёнка - сына, которого, по настоянию отца, назвали Питером. Какой была дальнейшая судьба некогда крутого копа – никто не знает. Может быть, он дослужился до комиссара полиции, а может, ушёл со службы и купил маленький отель на берегу океана. Доподлинно известно одно: после описанных событий ему посчастливилось обрести ту малую долю покоя, которую все мы ищем, но лишь немногие её находят.



Адрес заметки: http://intherain.ru/zm/post_1415333804.html
Ваш комментарий к статье:



cod


Примечание:
Обязательные для заполнения поля помечены карандашом
email при указании не будет опубликован.
Адреса с http:// преобразуются в ссылки автоматически
Теги запрещены

Рейтинг популярности - на эти заметки чаще всего ссылаются:

E-mail подписка: