С вами такого не бывало, когда в спокойную размеренную жизнь вдруг врывается вихрь сумасшедших эмоций?

И вы просто теряете голову, а потом не знаете, что с этим делать. Вот и со мной такое случилось... Мы с моим парнем остановились у афиши кинотеатра. Там шел фильм «Сталинград».

— Давай пойдем, — предложил Макс. — Судя по рекламе, хорошее кино. Правда, не женское.

— Ну и пусть. Посмотрю с удовольствием! — заверила я.

Интересы своего парня я разделяю. Современные фильмы, и военные тоже, с разными спецэффектами и красавцами-актерами мне нравятся. Правда, насчет выражения симпатий... Макс очень ревнивый, и с этим приходится считаться. Впрочем, в остальном меня все в нем устраивает. Обеспеченный, заботливый. Много работает, старается быть внимательным ко мне, но ему просто не хватает на это времени. Отсюда и ревность. Конечно, иногда я даю повод. Но разве женщины могут не кокетничать?..

Короче говоря, все у нас было хорошо, Макс звал меня замуж, но просила его немного подождать. Как-то раз я бежала домой с работы, был хмурый осенний вечер, быстро темнело. Еще и этот перевод часов на «зимнее» время некстати! Теперь приходилось выходить с работы в темноте. Я спешила домой, в тепло, мысленно проклиная наши колдобины на тротуарах. И тут пошел довольно сильный дождь. Как назло, у меня не было зонта. Я заметалась по улице и совсем рядом увидела ярко освещенные окна художественного салона. Решила переждать непогоду и заодно приобщиться к прекрасному.

Прохаживаясь по залу, я встретилась глазами с идущим на встречу парнем и невольно остановилась. Будто налетела на препятствие. Передо мной стоял современный греческий бог — ожившая девичья мечта.

— Здравствуйте, королева дождя, — с улыбкой обратился он ко мне. — Прекрасная незнакомка, вы украсили этот салон своим появлением...

Я не нашлась что сказать, настолько он очаровал меня. Обняв за талию, парень принялся рассказывать о картинах. Оказывается, в галерее были выставлены три его работы. Чудные городские пейзажи. На одном — косые струи дождя, тусклый свет фонарей и женский силуэт. — Это я тебя нарисовал, — неожиданно сказал художник. — А сегодня ты сама явилась ко мне. Невероятно, правда?

— Да ливень так некстати, — попробовала я вернуть его с небес на землю, но уже сама чувствовала, что куда-то лечу... Как говорится, на крыльях любви.

— Поехали ко мне в мастерскую. Я тебя нарисую в этом мокром плаще, — бормотал он, не отпуская меня и нажимая одновременно кнопки на мобильном. — Я вызвал такси. Не отказывайся, умоляю... Спустя десять минут мы уже сидели в машине такси. Как только она тронулась с места, парень начал страстно целовать меня. А когда мы вошли в квартиру, нас будто какая-то сила бросила друг к другу. Должна заметить, что со мной такого никогда еще не было. А ведь я даже не знала, как его зовут. Только позже мы назвали свои имена. Его звали Илья. Как Репина. Настоящий художник! И картины его мне понравились.

Уже позже пришло раскаяние: господи, как я могла изменить Максу?! С первым встречным! Я быстро оделась и сказала, что еду домой. Илья не удерживал меня. Только сказал вслед, что каждый вечер будет в галерее...

Пару дней я ходила другой дорогой, чтобы не идти мимо арт-салона. А потом случайно столкнулась с Ильей на параллельной улице. А может, не случайно? Вы, наверное, будете осуждать меня, но, едва я его увидела, обо всем забыла. Потом снова такси и его мастерская. В общем, я не могла противостоять вспыхнувшей страсти. По дороге домой ругала себя последними словами. Дура, ведь я же люблю Макса! Что будет, если он узнает?!

Не удержавшись, рассказала обо всем своей лучшей подруге. Просто хотелось кому-то излить душу. Тамара хорошо знала Максима, через нее мы и познакомились: Макс — одноклассник Томы.

— Ну, знаешь! Если бы ты и вправду любила Макса, то с другим бы не спала, — выслушав мои откровения, резюмировала Томка. И я даже пожалела, что поделилась с ней своими переживаниями. Не дай бог расскажет обо всем Максу. Слава богу, у подруги хватило ума этого не делать. А я пообещала ей, что разберусь в своих чувствах.

Пообещать-то легко, а как сделать? Ведь мне нравились они оба. Илья такой темпераментный, страстный, но непредсказуемый, как погода. Где гарантия, что следующий дождь не занесет к нему в постель очередную «музу»?

К тому же он явно предпочитает свободу. А Макс внешне попроще, зато крепко стоит на -ногах и знает, чего хочет от жизни. Мы давно вместе, он старается исполнять все мои желания. Я для него любимая женщина, а не только партнер по сексу. Спустя неделю я зашла навестить свою восьмидесятилетнюю бабушку. Она сразу заметила, что меня что-то гнетет. Усадив за стол, пристально посмотрела в лицо.

— Ты чего такая смурная, Кирушка? Никак в кавалерах запуталась?

Я со вздохом кивнула:

— Угадала, бабулечка...

— Ох, дитятко, дитятко... — улыбнувшись беззубым ртом, бабушка ласково погладила меня по голове, как маленькую. — Знаешь, а ведь не тебе одной из женщин нашей семьи пришлось решать подобную проблему. С кавалерами...

— Правда? — удивилась я. — Расскажи!

— У меня-то всю жизнь был один свет в окошке - твой дед Иван- А вот моя старшая сестра Анна, так та нравилась многим мужчинам, — начала рассказ бабушка Серафима. — Она умерла, когда ты была совсем маленькой. Да собственно Анна с нами мало общалась. И от родителей на свои хлеба ушла рано. А до этого с ней некрасивая история приключилась. Очень некрасивая. Потому как она отбила жениха у нашей средней сестры Марии.

Бабушку Марию я помнила, но таких подробностей о ней не знала. Они с мужем хорошо жили, вот только детей у них не было. Я слышала краем уха семейную сагу о том, что Мария в молодости после неудачного аборта осталась бесплодной.

— Никто от Анны такой подлости не ожидал, — между тем продолжила рассказывать бабушка. — В Машуню нашу тогда влюбился красавец-военный. Звали его Сергей. Маша собиралась за него замуж, но не успела признаться, что ждет ребенка. Как назло, Сергей приглянулся хищнице Анне, и та все сделала, чтобы соблазнить его. А потом вещички собрала и к нему на квартиру заявилась. Подстраховалась, чтобы не дал обратный ход. С горя Машка пошла к подпольной повитухе...

— И что же дальше?

— Сергей позже узнал о том, что сделала Мария. Приходил, просил прошения, да только от Анны отказаться не мог. Машка у нас была тихоня, а Анька — напористая, хваткая. Вот и запутался мужик.

Приходил то одной, то к другой, а потом знаешь что сделал? Женился на родственнице своего товарища. Решил, что раз любит и Анну, и Машу, то значит, по-настоящему — ни одну из них. И выбрал третий вариант. Вот какие были страсти. Мои сестрички тоже не знали, что делать. Хотя у Аньки в то время еще кавалеры были. Все перебирала... Потом подалась с одним в Москву. Да только он ее там бросил. Видать, понял, что не любила его никогда эта свиристелка...

— Да, история! Бабуль, так, может, и я ни одного из них не люблю по-настоящему? Ни Макса, ни Илью?

Бабуля только руками развела.

— А в этом, кроме тебя, никто не разберется, девонька.

Всю ночь я думала, а утром встретилась с Максимом. Очень боялась, что как-то выдам себя, и он узнает о моей измене. Было стыдно смотреть ему в глаза.

— Макс, милый, давай, наконец, решим, когда будем делать свадьбу!

— Вот так новость! — обрадовался он. — Неужели решилась?

— Решилась! — ответила я, будучи в тот момент уверена, что делаю правильный выбор.

Но со временем жизнь расставила все на свои места. С Максом у нас так и не получилось. Вместе и года не прожили. Факт измены отравлял и мне жизнь и он чувствовал что что-то не так.

С Ильей потом еще пару раз встретилась и поняла, что это была лишь глупая страсть. Как оказалось как человек он для меня мало чего представляет. Влюбилась в образ. Да и ему от меня нужен был только секс.

В общем сделала я в своей жизни ошибку и никому бы не порекомендовала быть такой слабой и неразборчивой. Ведь только сейчас мне стало понятно, что если бы я любила Макса, то страсть была бы только к нему и секс с другим был бы для меня как испорченная еда, от которой бы только тошнило.

Саня всегда был крепышом. С самого детства он не понаслышке был знаком с деревенским трудом. Для тех, кто не понимает, о чём идёт речь, можно объяснить по пальцам: это – тяжкая работа от зари до зари. Нужно наколоть дров, натаскать воды, а дальше - покосы на неудобной для посевов земле, встреча коровы. Интересно, кто из нынешних шестнадцатилетних акселератов смог бы, как он, за два дня вскопать десять соток огорода? Когда накладывал пластырь на сорванный с ладони мозоль, случайно услышал, как дед говорил отцу: «Ничего, дури в голове поубавится». Сашке часто доставалось от отца. Убежит, бывало, к реке, спрячется под лодкой и плачет злыми слезами: «Дай срок, батя. Вырасту – поквитаюсь».

Со временем желание отомстить переросло в увлечение спортом. Удивительно, но отцовский ремень всё же научил Саню любое дело доводить до конца, и к восемнадцати годам он был перворазрядником по боксу и тяжёлой атлетике. От уличных стычек никогда не увиливал – бил залётных парней, и сам не раз бывал избит. Потом была служба в армии. Больше всего запомнилась учебка сержантского состава, где Александру за полгода чётко разъяснили, что гордыня – это плохо. Через год после армии он женился. Для Саши семейная жизнь виделась хорошим средством покончить с походами по шлюхам (имелась такая страстишка). Спорт он не бросил, мало того, в течение восьми лет довольно серьёзно занимался карате. Троих гопников мог валить, даже не используя ноги.

На сторону от жены Саня всё же похаживал, и долгое время всё было нормально. Жена родила ему двух прекрасных девчонок, и семья, казалось бы, занимала первое место в его жизни. А что до блуда… Для непоседливой совести всегда имелась отговорка: это – свежая струя для наших отношений.

Хозяйственником Саша был хорошим: дома всегда было полно лесной клюквы и брусники. Пару раз он ходил на лося, вернувшись с хорошей добычей, да и бочка с вяленой рыбой никогда не бывала пустой. Но однажды… Отметив своё сорокалетие, Александр вдруг ощутил, что сердце его покрылось какой-то железной кольчугой, и сам он стал похож на каменно-деревянного истукана. Смерть близких, чья-то боль и горе – всё шло рикошетом, как от танковой брони. И слёзы жены стали привычными (женщина способна видеть сердцем – ты ведь не со мной сейчас).

А потом пришла беда. Залётные беспредельщики ограбили Сашин дом, попутно искалечив отца и дочерей. Был 1996 год – самый разгар лихих девяностых, судьи и адвокаты продавались в то время пачками. Кровь закипела, и Саня успел кое-кого отправить на длительное лечение. Затем был наряд ОМОНа, райотдел милиции, и такое избиение, после которого Саша дней пять мочился кровью. Но это было лишь прелюдией к четырём уголовным делам, возбуждённым против него: за нанесение тяжких телесных повреждений, за хранение холодного оружия (в гараже нашли охотничий нож), за торговлю краденым и за угрозу убийством.

Сашка не боялся сесть в тюрьму, потому что с детства был знаком с представителями уголовного мира. Вскоре с заманчивым предложением подоспели друзья: мол, тех, кто это сделал, привезём в гараж, и они твои. От тебя в благодарность потребуется сущий пустяк – поможешь барыг потрясти, а как всё правильно сделать – мы научим. Именно тогда Саня впервые в жизни услышал тихий голос внутри себя, говорящий: «Не делай этого». И совесть больше не желала слышать никаких оправданий… В общем, ноги сами привели его на исповедь, а в голове почему-то запечатлелось изображение молодого мужчины, вцепившегося в маленький кустик и сползающего в глубокую пропасть.

Больше всего Саша был горд тем, что получил от Господа слёзы раскаяния (ведь до полного скотства оставалось всего несколько шагов). Он плакал на похоронах отца, вручив Богу всю накопившуюся ярость. Через неделю пришлось лечь в больницу (гнев способен довести до внутреннего кровотечения).

Дальше всё сложилось так, как бывает только в кино: один из отморозков, заснув в гараже, отравился выхлопными газами, другой закончил свою жизнь в психиатрической лечебнице, остальные двое получили по десять лет строгого режима. Разумеется, большинство «товарищей» отвернулось от Александра - ты, мол, пудинг, а не мужчина. Но для него это уже не имело значения. А из счастливых глаз его жены текли уже совсем другие слёзы.

Сегодня Александр Сергеевич - вполне благополучный человек. Ему шестьдесят два года, и на десяти сотках огорода теперь возятся три внука и две внучки.

Истинное мужество – это простить того, кто пытался тебя убить и покалечить, доброе отношение к тому, кто питает к тебе ненависть. Думается, не они в том повинны, просто созрели плоды, когда-то посеянные тобой.

Как только Тамара с мужем привезли свою новорождённую дочь домой, старший брат малышки первым прибегал, чтобы принести ей известие о том, что маленькая Настя плачет, капризно хнычет или от неё исходит какой-то подозрительный запах: «Мама, ты срочно нужна. Манюня почему-то кричит». Или она на минутку ложилась на диван, отлично зная, что ребёнок вот-вот проснётся...

«Мама, ты можешь подойти? Мама, у меня не получается. Мама, а где…?» И служба спасения в лице Тамары очень быстро решала все вопросы. Это не учитывая того, что потребности новорождённой бледнели в сравнении с потребностями подрастающего пацанёнка и почти двухметрового мужа, который в некоторых бытовых мелочах походил на беспомощного мальчишку.

Кому-то нужно подкрепиться, у кого-то не успевают заживать коленки, кто-то никогда не может подобрать одинаковые носки, кому-то нужно постричь чёлку, купить новый журнал, вытереть нос, десятки раз за день обнять, придумать новую историю на ночь, поцеловать. Но однажды внутри себя Тома ощутила нечто, похожее на электрический разряд: они нуждаются во мне. Не в каком-то другом человеке во всей Вселенной. Они нуждаются в своей маме.

Только приняв тот факт, что материнство исключает возможность везде успеть, Тамара смогла нащупать своё место в жизни и обрести душевный покой в этой безумной гонке под названием жизнь. По прошествии некоторого времени, напоминая эффект второго шара в одну бильярдную лузу, пришло осознание того, что быть мамой – её обязанность, большое преимущество и великая честь. Третьим шаром была готовность в любое время суток оказаться там, где она нужна.

Слово «мама» означало для Томы то, что она в три часа ночи уложила дочку спать после очередного кормления, а через полчаса её двухлетнему сыну приснился страшный сон. Это значило, что иногда она выживала на крепком зелёном чае и на том, что оставалось на детских тарелках после обеда. В этом понятии были скрыты её многолетние молитвы о том, чтобы Господь прикоснулся к сердцу её мужа, и тот, наконец, стал настоящим мужчиной и отцом. Тамара, не задумываясь, ставила нужды своей семьи выше собственных. Слово «мама» не только приносило боль всему её телу, но и переполняло сердце любовью.

Иногда Тома ловит себя на мысли, что когда-нибудь неминуемо наступит день, который перечеркнёт всю её прошлую жизнь. В этот день её дети перестанут в ней нуждаться. Разбежавшись в разные стороны, они примутся строить собственную жизнь.

Разумеется, муж убеждает её в том, что дети будут частыми гостями в их доме. А Тамаре кажется, что, скорее всего, эта уверенность нужна ему самому. Конечно, Настя и Богдан будут навещать своих постаревших родителей, но её руки уже никогда не станут крышей над их головами, а поцелуи – исцеляющим бальзамом. В прихожей больше не будут стоять ботинки и сапожки, которые надо вымыть и высушить, а на полках в шкафу воцарится идеальный порядок. И мечтать о передышке Томе больше не придётся, ведь стирка и уборка привычно останутся за мужем, да и на кухне возни станет намного меньше. Но она убеждена в том, что её сердцу будет очень не хватать двух тоненьких голосков, зовущих: «Мама, ты скоро?»

И теперь Тамаре видятся очаровательными эти ночные кормления в небольшой детской. Комната представляется ей сандаловым гнездом, расположенным на ветвях могучего дуба. Они с маленькой Настюшей наблюдают, как снаружи тихо падают снежинки, а белый заяц, пугливо оглядываясь по сторонам, обгрызает кору молодого дерева. Уставившись на косого, Настя принимается с причмокиванием сосать большой палец, расставшись с этой привычкой лишь на пороге школы. Только Тома и её маленькая девочка, в соседних домах-деревьях ещё не горит свет. Им игриво подмигивает бледная луна, а по стенам комнаты тени танцуют танго. Тамара теснее прижимает к себе дочь, укачивая её, и мурлыча под нос какую-то песенку. Женщина измучена, но знает, что после короткого сна это пройдёт. Ведь она нужна своей дочери. Придёт время, и Тома будет всю ночь спать без задних ног. Настанет пора, и она, обновляя страницу в своём стареньком планшете, будет с тихой грустью вспоминать о безмятежных ночах в детской.

Может ли Тамара получать удовольствие оттого, что в ней нуждаются? Изредка – вне всякого сомнения, но чаще всего это сильно утомляет. Иногда выматывает душу. Но ведь далеко не каждое мгновение может принести наслаждение. Бог сотворил Тому мамой, и она хотела материнства прежде, чем смогла это осознать.

Прошло около трёх лет, и за пару выходных её муж был близок к шоковому состоянию оттого, насколько часто их малышня щебетала: «Мама, мамочка, мамусик!» - «Они всегда так делают?» - поинтересовался он, не скрывая страха и жалости. – «Да, с утра до вечера, и так семь дней в неделю. Моя работа посложнее твоей будет» - ответила Тома, улыбнувшись так, как умеет лишь она – опустив вниз кончики губ.

Около часа ночи она услышала тихие шаги маленьких ног. Муж был в суточной смене, а особенности походки детей Тома различала даже глухой ночью. Это был Богдан. Она лежала, чуть дыша, ожидая, что же будет дальше. Через пару секунд нос сына предательски засопел:

- Мама!

- Мама! – голос Богдана стал немного громче.

- Что, сынок?

Постояв ещё немного, он почесал затылок и прошептал:

- Я тебя очень люблю!

И всё. Он ушёл так же тихо, как и пришёл.

Когда-то этот мальчик вырастет и станет мужчиной. Увы, что-то, чему нет объяснения, не позволит ему больше прошептать Тамаре такие прекрасные слова в столь неурочное время. Она будет слышать лишь звуки ночного города, пытаясь отвоевать одеяло у спящего мужа. И этот эпизод врежется в память так же, как все годы, когда её дети нуждались в ней, что было так изнурительно, но скоротечно.

Глупо мечтать о том, что в один прекрасный день жить станет проще. Возможно, некие трудности останутся в прошлом, но лучше, чем сегодня, никогда не будет. Сегодня, когда Тома, водрузив на носик очки, подсчитывает, сколько нужно денег на детские нужды. Сегодня, когда она чувствует себя на верху блаженства от маленьких ручек, обнимающих её. В своё время у неё будет классный педикюр, и она сможет несколько часов в день посвящать салону красоты. Как-то раз она сможет вернуть себя себе. Но сегодня Тома полностью отдаёт себя родным людям, она очень устаёт, но её так любят, без неё не могут жить, и по этой причине она опять поднимается и идёт. В ней нуждаются.